Николай Комаров

Пресс-секретарь администрации Кронштадтского района

 

Лыжник

Кто не знал в Калининграде огромное шестиэтажное здание военного общежития. Широкая парадная лестница помнила еще кованные сапоги нацистских бонз. А в пору развитого социализма здесь квартировали советские  офицеры – преподаватели и комсостав  военно-морского училища. На первых двух этажах, семейные,  а выше –  одинокие. Так вот, на 6-м этаже в одной из комнат два молодых лейтенанта устроили пьянку. И был повод очень серьезный  - одному из них посчастливилось достать в местном спортивном магазине настоящее снаряжение для  слалома. Пластиковые лыжи, титановые палки, шлем, ботинки, перчатки. Это ли не повод обмыть покупку! Чем лейтенанты и занимались в этот теплый летний вечер. После третьего стакана возникла необходимость проверить снаряжение на практике, и один из молодых людей решил прокатиться с 6-го этажа. Благо, широкая парадная лестница это позволяла. Сказано – сделано. Надев шлем, лыжи, взяв в руки кривые палки, спортсмен со свистом полетел вниз. На свою беду, в этот момент к своей квартире на втором  этаже подходил пожилой полковник-преподаватель. Наш спортсмен сбил его и вместе они покатились до первого этажа. Парню – хоть бы что, а полковнику не повезло – сломал ногу. 

Хмель в мгновение вылетел из лейтенантских голов, они вызвали скорую, и та увезла пострадавшего в госпиталь. На следующее утро перепуганный лейтенант с авоськой апельсинов уже был в приемной госпиталя, в готовности еще раз  извинится перед старшим офицером. Медсестра приветливо его встретила и объявила, что того дедушки, что с переломанной ногой, в госпитале уже нет: «Увезли болезного  в «дурку» - тронулся точно  – представляете, он всех уверяет, будто у дверей квартиры его сбил лыжник, это в июле месяце, в собственной  парадной».

***

 

Хвостатый кооператив

Случилось эта история в Кронштадте, в уже далекие 80-е. в те времена, (как, впрочем, и всегда) основным врагом моряков на борту корабля, кроме проверяющих из штаба, и старпома, были…крысы. Да, обыкновенные крысы, которые не только первыми бегут с тонущего судна, но и доставляют морякам немало хлопот в повседневной жизни.

Надо сказать, что синантропы сопровождают мореплавателей с незапамятных времен. Еще у Ф. Магеллана они сожрали большую  часть провизии. Поэтому соратникам первого плавателя «вокруг шарика» пришлось даже этими крысами питаться  несколько последних недель похода по Тихому океану. 

И сейчас же хвостатые твари поедают судовые припасы, даже портят проводку, если изоляция электрокабелей приходиться им по вкусу.…         В общем, крысы – напасть моряков.

На корабельных грызунов почти не действуют яды, химикаты, ловушки. А ленивые корабельные коты предпочитают объедать команду, чем охотиться в тесном переплете кабелей и трубопроводов, и дальше чем пять метров от камбузов не отходят. 

Таким образом, самым эффективным средством борьбы с грызунами оказался матрос со шваброй. Чтобы стимулировать личный состав на эту борьбу, командование учебных кораблей решило поощрять удачливых крысоловов отпуском с выездом на родину. Что для советского матроса, служащего три года, значил такой отпуск – говорить не надо. Установили даже норму отлова крыс – тридцать штук. В качестве доказательства успешной охоты необходимо было предъявить специальной комиссии необходимое количество хвостов убитых грызунов. Поначалу дело не ладилось. Имели место даже попытки мошенничества. Кое-кто из несознательных мореманов пытался выдать за хвост синантропа аккуратно срезанный хвостик красной свеклы. Таких с позором разоблачали.  Потом словно прорвало! Уже десяток матросов и старшин части посетили родные края с отпускными билетами, в которых имелась запись: «За успешное выполнение задания командования».

Деревенские девки, наверно, млели, слушая басни моряков об их подвигах при выполнение «секретных» боевых задач. Командование части УК  увеличило «нормы выработки» сначала до пятидесяти, а потом даже до ста хвостов. Но «стахановцев – крысоловов» это не остановило. И высокая норма была ими взята.

Раскрыть глаза на ситуацию офицерам позволило письмо не очень одаренной мамаши к командиру части. Женщина, как потом выяснилось - продавец овощного ларька, обвиняла командование в том, что те допустили неконтролируемый рост цены на крысиные хвосты до трех рублей за штуку (деньги в советское время!). И она вынуждена по просьбе сына отправлять ему еще один перевод. А еще она заверяла командиров, что за возможность увидеть кровинушку они, вместе с мужем и личным суперкотом Васькой,  готовы передушить всех крыс на Балтийском флоте. 

Вызванный «на ковер» матрос раскололся быстро. Оказалось, на одном из соседних океанографических судов предприимчивый боцман завел «бизнес». Пользуясь тем, что в его заведовании на юте судна стояли десятки пустых бочек, он устроил в них своеобразную «крысиную ферму». Благо корма для грызунов на судне было в изобилии, да и размножаются крысы быстро, ну а хвосты сбывал жаждущим матросам по сходной цене.

На следующий же день крысы из бочек полетели за борт. «Предприимчивый» боцман – на берег.

***

 

Пуля - дура, но штык…

Служил в начале 80-х гг. со мной в разведбатальоне танковой дивизии Центральной группы войск (Чехословакия) прапорщик Куля. Его, не имеющего среднего образования, направил в школу прапорщиков дальний родственник, старший офицер из штаба корпуса. Шестимесячная учеба в «дуболомовке» не сделала из Кули интеллигента, но полученные там от командиров оплеухи и тычки научили его  свято блюсти всевозможные инструкции. В душе он понимал свою недалёкость, стремился компенсировать это пунктуальным выполнением служебных инструкций, благо их в армии хватает на все случаи жизни. А то, что во время политзанятий вместо Америки тыкал указкой в Антарктиду - к этому скоро привыкли, даже не хохотали, когда прапор докладывал заполиту о том, «есть  в Неметчине немчики наши друзи, а есть - друзи американские». Но хозвзвод, которым Куля командовал, был на хорошем счету: пунктуально выполняя инструкции, прапорщик заслуживал одобрение командования, тем более он не пил и занимался спортом.

И вот - учения! Надо ж случиться, что на Кулю напоролся посредник – непохмеленый  подполковник из штаба группы войск и приказал хозвзводу действовать автономно от основных сил батальона. 

По отмашке посредника три «66 - х» с полевыми кухнями на прицепах двинулись в одну сторону, а батальон - в другую… В первой хозвзводовской машине восседал Куля, держа на коленях огромную и тяжеленную, словно бордюрный камень радиостанцию Р-107.

Время обеда. Заросший редким лесом обширный полигон просматривался плохо.

Комбат нарушил радиомолчание. Взволнованный Куля доложил, что обед готов уже три часа назад, и через час он, согласно инструкции, должен выбросить на обочину второе блюдо, а через два вылить - первое. А долго говорить он не может, так как посредник приказал хранить радиомолчание.

- Ты где находишься, - заорал комбат, - в каком квадрате, где у тебя карта?

- Карта у меня есть, только квадратив я не бачу, - от волнения Куля перешел на украинский, - бачу  кругом одни деревья…

И связь оборвалась.

Но в эфир он снова вышел уже под вечер. Доложив, что вывалил обед на обочину и попросил утвердить раскладку продуктов на ужин. Ожидались макароны по-флотски.

Комбат успел только выругаться - и  вновь связь оборвалась.

Батальонный связист получил строгое указание запеленговать Кулю в случае его выхода в эфир. Это случилось уже утром, когда командир хозвзвода докладывал раскладку продуктов на завтрак.

Хозвзвод был окружен по всем правилам военного искусства. Едва голодный и злой комбат спрыгнул с боевой машины, как к нему подбежал Куля, радостно доложив, что только что выбросил в лес макароны по-флотски и сейчас его подчиненные моют котлы. На просьбу прапорщика утвердить меню на завтрак командир лишь зарычал…

Через пару месяцев, направляя Кулю в роту охраны штаба группы комбат пробурчал:

- Там от безделья они сутками в карты режутся - научится «наш дуралей» в картах разбираться!

А еще через полгода все узнали, что Куля женился на дочке высокопоставленного офицера штаба группы. На что батальонный врач - циник и хохмач изрек: «Хоть наша Куля (пуля-укр.) дура – штык у  него - молодец!».